«Победа, понятая сердцем…»

В продолжении цикла статей о родственниках наших земляков, переживших войну и внесших свой вклад в победу над фашизмом, подаривших будущему поколению шанс родиться и жить, хочу рассказать о супружеской паре Ираиде Никитичне Старцевой и Петре Андреевиче  Мавренове, двоюродных деда и бабки, как минимум пятерых омсукчанцев.

Петр Андреевич получил высшее образование и до войны работал инженером на крупном заводе города Хабаровск. Красавицу Ираиду, которая была младше его на семь лет он заприметил на  комсомольском собрании. Проводил девушку до дома  и через неделю сделал ей предложение, которое Ираида, несмотря на очень строгое воспитание, неожиданно с готовностью приняла.

«Мой Петенька, в молодости был потрясающе красивым мужчиной», – рассказывала Ираида Никитична: «Грамотный, уверенный в себе, прекрасный оратор, пламенный коммунист, в любой компании он сразу обращал на себя внимание».

От других его отличала некая холеность, несвойственная его современникам. Петр Андреевич довольно быстро продвигался по служебной лестнице, руководство его ценило.

«Я очень гордилась успехами своего мужа», – говорила Ираида Никитична, хотя подозревала, что в длительных командировках Петр Андреевич не был образцовым семьянином.

«Нельзя сказать, что объявление о начале Великой Отечественной войны было для нас полной неожиданностью, в глубине души у меня давно  зародилось предчувствие беды», – рассказывала Ираида Никитична.

С первых дней Великой Отечественной из Хабаровска шли переполненные эшелоны. За годы войны на фронт были призваны почти сто тысяч жителей города и края. Петр Андреевич дважды писал заявление о желании идти на фронт, но руководство завода оба раза ему отказало. Хабаровск стал кузницей кадров. Помимо основной работы на заводе, Петр Андреевич преподавал в военном училище. Вся промышленность перешла на выпуск военной продукции – корабли, подводные лодки, артиллерийские орудия, снаряды, мины, авиабомбы.

– Наш завод работал круглосуточно. Мы изготавливали комплектующие для минометов. Каждый шестой миномет, поступивший на вооружение Советской армии, был изготовлен на нашем заводе. На соседнем заводе ремонтировали танки и самолеты-штурмовики. После смены я с комсомольцами занималась сбором и отправкой на фронт теплых вещей. Было тяжело, я сильно уставала, – вспоминала Ираида Никитична, – но благодаря тому, что Петр Андреевич занимал высокий пост, наша семья нуждалась, но не голодала.

Самым ярким воспоминанием того времени было известие о Победе, его объявили по заводскому селектору ранним утром, у меня только что закончилась ночная смена, – вспоминала труженица тыла Ираида Старцева. – Весь наш огромный завод ликовал! Прямо во дворе спонтанно возник небольшой митинг, после окончания которого директор издал указ о выдачи всем работникам победных  пятьдесят  граммов спирта. Я нашла консервную банку, помыла ее, получила спирт на себя и Петра Андреевича и пошла через весь Хабаровск пешком домой, так, как в автобусе боялась пролить свою драгоценную ношу. Я шла и плакала от счастья, что я и мой город живы, – дрожащим голосом рассказывала Ираида Никитична. – Война была тяжким испытанием для нашей семьи, но она была далеко, я ее понимала умом, говорила женщина, но она не коснулась меня так, как других. Весь ужас войны всей душой, каждой клеточкой тела, я ощутила, когда у границ Хабаровского края Япония сосредоточила свою главную силу – миллионную Квантунскую армию. В 1945 году наш город стал центром подготовки операции советских войск – здесь расположилась Ставка главного командования на Дальнем Востоке. 9 августа началась война с Японией. В Хабаровск стали прибывать раненые, они рассказывали страшные вещи, только тогда  я по настоящему испугалась и поняла, как  уродлива  и нелепа война. После подписания Японией в сентябре 1945 года капитуляции, в Хабаровске не было особых торжеств, но эту победу я поняла сердцем.

 Ираида Никитична и Петр Андреевич прожили долгую и счастливую жизнь, воспитали троих дочерей. В старости, Петр Андреевич нежно и трепетно ухаживал за своей женой, в свои 80 лет он по прежнему был этаким щеголем, подтянутым и всегда гладко выбритым. До конца своих дней они называли друг друга по имени и отчеству…

Мы можем не понимать и не принимать своих предков, можем  относиться к ним снисходительно, даже смеяться над их наивностью, а иногда и излишней чопорностью, но говорить как им стоило вести себя в страшные годы войны мы не имеем никакого права.

Маруся Зайцева